Влад усмехнулся, наблюдая, как его письмоводитель Раду Фарма, кряхтя и вздыхая, кладёт перед собой чистую бумагу, а затем берёт в руку остро отточенный грифелёк – чернила и вправду замерзали на морозе.

– Значит, Матьяшу нужна точность? – пробормотал румынский государь, а затем повелел, – Тогда расскажи Матьяшу о причинах похода так, как я тебе это не раз рассказывал. Ты сам знаешь, как лучше всё изложить, а затем составь список, где будет точно указано, сколько мы изничтожили турков.
– А разве мы их считали? – удивился Раду.
– Нет, – пожал плечами Влад, – но ведь Матьяш желает точности, и он её получит. Напиши, что было убито двадцать три тысячи… эээ… восемьсот восемьдесят четыре человека.
– Господин, но ведь этого же не было, – снова удивился письмоводитель.
– А ты полагаешь, что Матьяш станет сам пересчитывать убитых нами турков? – спросил румынский государь. – В том то и дело, что в поход ходил я, а не Его Величество, поэтому я могу назвать любое число, и Матьяш будет вынужден поверить. Тому, кто сам не ходил в поход, ничего другого не останется.
– Но обманывать Его Величество… – начал письмоводитель.
– Я буду даже рад, – перебил князь, – если он явится сюда, к Дунаю, чтобы узнать, насколько точное число я указал, но Матьяш не явится. Значит, мы можем говорить всё, что угодно. Кстати, сколько я только что назвал?

Раду, прилежно записывавший на листе все пожелания государя по поводу будущего послания, напомнил:
– Двадцать три тысячи восемьсот восемьдесят четыре.
– Так вот, – продолжал Влад, – напиши, что в Облучице и Енисале было убито тысяча двести пятьдесят человек, а ещё в трёх крепостях Дуростора было убито шесть тысяч восемьсот сорок. В Хэршове пусть будет триста сорок три, в Вектреме – восемьсот сорок, а здесь, в Туртукае – шестьсот тридцать. В Рущуке напишем, что двести десять. Кажется, я назвал все крепости, которые мы взяли в округе. Остались только дальние, которые на западе?
– Если господин упомянул о Рущуке, тогда следует упомянуть и Джурджу, – сказал письмоводитель.
– Ну конечно! Джурджу! – воскликнул румынский государь. – Напиши, что в Джурджу с обеих сторон погибло шесть тысяч четыреста четырнадцать человек.
– С обеих сторон? – покачал головой Раду – А не много ли? Ведь в твоём войске, господин, сейчас около семи тысяч воинов, и если бы ты потерял убитыми даже тысячу…
– Вот и посмотрим, помнит ли об этом Матьяш.

Затем Влад придумал числа для взятых и сожженных крепостей на западе. Раду всё аккуратно записывал и одновременно подсчитывал что-то в уме, а когда князь закончил говорить, то письмоводитель заметил:
– Господин, итоговая сумма не сходится с тем числом, которое ты назвал в начале. Нам нужно ещё где-то набрать примерно три тысячи восемьсот убитых.
– Ну и пускай не сходится, – махнул рукой Влад.
– Господин, ведь ты сам говорил, что королю нужна точность, и он её получит.
– Я же пошутил, – улыбнулся румынский государь. – Пиши, как есть. Посмотрим, упрекнёт ли меня Матьяш в том, что я обсчитался аж на три тысячи восемьсот. А ещё нарежем Его Величеству турецких носов, сложим в мешки и отошлём вместе с письмом. Отчитываться, так отчитываться. Посмотрим, спросит ли Матьяш, почему количество присланных ему голов и носов также не соответствует тем числам, которые указаны в письме.
– Господин, ты в самом деле собираешься собирать мешки?
– Да, но только не сейчас. Сделаем это, когда вернёмся в Джурджу. Не таскать же с собой этот поганый груз! А возле Джурджу осталось много трупов, которые хорошо сохранились в такой мороз. Так что с письмом не торопись. Отправим его не сейчас, а когда будем на своей земле.

Раду только покачал головой.

– Да что ты всё сомневаешься! – упрекнул его Влад.
– Как бы король не обиделся.
– Обещаю тебе, если Матьяш всё-таки обнаружит недостачу в убитых турках, я лично позабочусь о том, чтобы её восполнить.
– Позабавил ты меня, господин… – грустно сказал письмоводитель.

Прошло время, и румынский князь сильно пожалел о том, что отправил Матьяшу такое письмо, потому что, как оказалось, никто не увидел в этом послании шутки – всё было принято за чистую монету.