Если расшифровать эти «три буквы», то получится «хочу быть матушкой». ХБМками называют девиц определенной категории – охотниц за рясами. Скорее всего, это начинающие рясофилки. В статусе матушки они видят прежде всего почет, достаток, возможность не работать, а главное -  возможность быть причастной к особому миру священства. ХБМки есть при каждой семинарии и при каждом храме, в котором несут послушание молодые холостые пономари (плох тот пономарь, который не мечтает стать священником). Поэтому, выйдя замуж за пономаря, они получают неплохой шанс когда-нибудь стать матушкой. ХБМок легко выделить из толпы молящихся – они стоят с наисмиреннейшим видом, но глазами стреляют в сторону семинаристов. Их голова занята не псалмами, а отслеживанием «суженых-ряженых»: кто куда прошел, кто понес облачения, кто побежал звонарить, не взглянул ли кто из семинаристов на неё, а, главное, не взглянул ли на какую-нибудь другую такую же соискательницу, не повезло ли какой конкурентке больше? Но семинаристы тоже лыком не шиты. На ХБМках  жениться особо желающих нет, потому как эти девицы выходят замуж не за человека, а за сан. Поэтому жизнь с ними, как правило, не клеится – ХБМки не выдерживают трудностей священнического быта и нередко сбегают назад под мамкино крылышко. В советскую эпоху ХБМки специально ездили в Троице-Сергиеву Лавру «гулять» - ловить семинаристов. Сейчас семинарий много, ХБМок еще больше. Во время моей работы при храме мне пришлось наблюдать таких девиц. Зрелище было презанятное. Они сбились в кучку – было их 5 человек – и по очереди преследовали семинаристов. Отношения внутри этой кучки можно было охарактеризовать как дружба на основе конкуренции. Охотились они все вместе за кем-нибудь одним. Способы заманивания семинаристов  сети были у них примитивны – они попросту выставляли напоказ свои прелести, столь умело подчеркивая их «пристойными» юбками и платьями, что обвинить их в чем-либо было затруднительно. Едва объект их вожделений женился, как они тут же избирали себе другую жертву, и все начиналось сначала. Из пяти только одна стала матушкой – самая старшая. Видимо, она была поумней и в рядах этих более юных особ оказалась просто «за компанию». К несчастью для ХБМ семинаристы предпочитают брать в жены девушек простых, часто внешне совсем не сексуальных и даже некрасивых. Главное требование – верность и мудрая простота. А вот интриганки и красавицы с обложки не котируются.

Справедливости ради надо сказать, что страдают ХБМством не только юные девицы, но и вполне зрелые, нажившиеся и разочаровавшиеся в мужчинах дамы. Причины все те же – «пить-курить-гулять» не будет, все мужики «сво…», а эти хоть порядочные да и при деньгах. На женских форумах  нет-нет, да и поднимается эта тема, иногда оформленная более конкретно: «Я влюбилась в священника, как мне привлечь его внимание?» Ужас состоит в том, что некоторые на самом деле начинают добиваться внимания священника, порой даже не понимая того, какое черное дело творят.

Отдельного разговора заслуживают матери, которые Хотят, чтобы Дочка стала Матушкой. Всеми правдами и неправдами они стремятся окрутить какого-нибудь студентика, некоторые даже прибегают к не очень честным приемам. Чаще всего ХДМ встречаются среди работниц храмов. Точнее сказать, если работница храма имеет дочку на выданье, то она непременно желает в будущем видеть её матушкой. Начинается все с того, что дочка такой мамы становится частым гостем  у неё на работе. Ну а чего такого? Пришла девочка посмотреть, где мама работает. Затем дочку «случайно» представляют ректору, и берется благословение дочке «помогать» маме по работе. Особо ловкие устраивают дочек на работу какими-нибудь уборщицами или за свечной ящик продавщицами. Да хоть свечки подносить. Теперь дочка на полных правах может присутствовать на территории, где водятся семинаристы, едва ли не круглые сутки. Рано или поздно её заметят.  А затем приглянувшегося семинариста начинают приглашать в гости – чайку попить. Некоторые, поняв, в чем дело, сбегают. Если дочка приглянулась семинаристу – то приглашения принимаются. Но бывает и так, что попадается студент, особой догадливостью не отличающийся. Так и начинает ходить в гости «на чаек», а потом ему предъявляются претензии – тортик кушали? Чаек пили? Извольте, как честный человек  жениться! Вы же девочку мою скомпрометировали! Все же думают, что Вы жениться на ней хотите! К счастью, такое случается редко. И, как правило, ректор таких ловких мамаш увольняет с работы вместе с их дочками. Но, бывает, доходит и до скандала. По крайней мере один такой эпизод мне известен.

Работали в семинарии украинцы, целая бригада. Среди них была женщина-штукатур с дочерью 18-ти лет. Работали они, работали, и стали потихоньку выглядывать себе жениха из семинаристов. Присмотрели одного. Мать сама подошла к нему и предложила познакомиться с дочкой поближе. Так, мол, и так, дочурка у меня – золото, женихов не меряно, да не про них моя девочка, любить тебя буду как родного сына, будешь, как в масле сыр кататься. Семинарист согласился. Стали они  с этой дочкой встречаться. Время идет, а семинарист как-то не торопился делать девушке предложение. При всех достоинствах девушки не лежала у него к ней душа. Он сильно сомневался в том, что сложится у него с этой девушкой жизнь. Мать, заподозрив неладное, стала как-то так ненавязчиво, но ощутимо подталкивать его к женитьбе. Да, видно, перегнула палку. Семинарист, поняв, что его просто хотят женить как можно быстрее, сказал подруге, что хочет сделать перерыв в отношениях, чтобы получше разобраться в своих чувствах. Девушка сообщила об этом матери. Та выбрала момент, когда семинарист находился в комнате один, приступила к нему с претензией. «Ты что же это, слинять надумал? – сказала она – Ничего у тебя не выйдет. Если ты не женишься на моей дочке, я сейчас же пойду к ректору и скажу, что ты соблазнил её и отказываешься жениться!» Семинарист сперва опешил от такого натиска и от такой разительной перемены – милая «мама» мгновенно превратилась в фурию, готовую его просто растерзать на месте. Но он был не из робкого десятка. «Ах, так!» - сказал он и сам направился к ректору. Там он рассказал обо всем. Ректор тут же вызвал к себе штукатуршу и приказал на следующее же утро покинуть семинарию и больше никогда в ней не появляться. А после того, как они уехали, рабочие, которые были их односельчанами, рассказали, что эта девушка славилась распутным поведением, пила, курила, сделала несколько абортов, почему на ней в её местности никто и не хотел жениться. Мать увлекалась астрологией и черной магией, а жениха они выбирали по форме головы.

А тот семинарист очень скоро нашел свою матушку и рукоположился.

Тут стоит сказать о еще одном «ХБ». ХБМС. То есть – хочу быть матерью священника. Для некоторых мам принадлежность сына к духовному званию – своего рода престиж, повод особой гордости за себя. Все по тем же причинам какой-то выгоды они желают, что бы их сыновья во чтобы то ни стало приняли сан. В этом случает мать получает возможность «погреться в лучах славы» сына и именоваться Матерью Священника. Такие дамы, стоит сыну получить место, немедленно первыми устремляются на приход, ставят себя в положении избранной и начинают перетендовать на сугубое уважение и почитание от паствы сына. Как правило, они, где бы не появились, тут же стремятся обнародовать свое родство со священником имярек и требуют особого отношения к себе от окружающих. Только потому, что она – Мать Священника, такая женщина считает, что в магазине её должны пропустить без очереди, в больнице оказать ей куда большее внимание, чем другим пациентам, прихожане сына просто обязаны подвозить её до дома и оказывать ей материальную помощь. Нередко такие мамаши быстро берут приход полностью в свои руки, начинают распоряжаться средствами, стройматериалами, диктуют сыновьям, кого взять на работу, кого уволить и даже позволяют себе влезать в исповедь прихожан, давать советы «от себя». Знакомый иеромонах несколько лет воевал с собственной матерью, которая спешила дать свою рекомендацию пришедшим за советом, не давая сыну рта раскрыть. После того, как не помогли уговоры и наставления, сын был вынужден прибегнуть к более радикальным мерам – стал давать маме епитимьи – по десять земных поклонов за каждое такое влезание. Мама смертельно обижалась, лила слезы, но все же в конце-концов, отступила и перестала лезть не в свои дела. Но чаще сыновья-священники не имеют никакого влияния на своих родительниц, воспитанных в духе советской эпохи и способных на скаку не то что коня – локомотив остановить. И очень часто эти мамаши начинают конкурировать с невестками (матушками) за право быть первой леди при священнике. Помнится скандал, который устроила одна мать, когда при ней к жене сына обратились «матушка». «Почему она – матушка?! – возмущалась она. – Это я – матушка!» Такие родительницы – тяжелый крест как для самого священника, так и для его семьи, и даже, случается,  для всего прихода.

И вот, наконец, когда решены все вопросы, кандидат во иереи начинает готовиться к рукоположению. Сначала его посвятят в чтецы (так называемая малая хиротония). Затем – в диаконы и только после этого – во иереи (священники). Нельзя стать священником, не став предварительно диаконом. Если для чтеца канонические требования не столь строги и чтец еще волен решать семейный вопрос по своему усмотрению, то для диакона все точно так же строго, как и для священника. Сейчас сложилась практика посвящать в чтецы и диаконы за одной литургией. Очень многие ставленники в 9 утра становятся чтецами, а в   11 – уже диаконами. А вот между диаконской и иерейской хиротонией может пройти несколько месяцев, а то и лет. Но, бывает, что и неделя. Жестких правил на это счет нет.

Почему же так гоняются за семинаристами? А потому, что в представлении обывателя – брак со священником не жизнь, сплошные апельсины.  Все знают, что священнику пить-курить-гулять нельзя, поэтому наивные девочки и их не менее наивные мамаши полагают, что муж духовного звания будет их на руках носить, цветы дарить, всю зарплату отдавать, тещу мамой называть, ну и как там дальше в той песенке. Да еще и добавьте фантазии о доходах духовенства – вот вам и  сложился образ идеального мужа.  Сколько раз слышала разговоры мам и бабушек с их дочками и внучками: «Ты давай, не зевай! Матушкой будешь – хорошо-то как!» А верующие мамочки воображают, что замужество за священником – одна сплошная духовность и благочестие. На самом деле все далеко не так сладко. Замуж надо выходить не за сан, а за человека. Принятие духовного сана не делает автоматически человека святым – все его недостатки остаются при нем. Если человек был благочестив до рукоположения, то он останется таким и после него. А если человек горд, вспыльчив, мелочен, недалекого ума, то очень мала вероятность того, что после рукоположения он изменится. Вот и получается в бочке апельсинов изрядная доля дегтя, да такая, что никакого благосостояния не захочешь, а бежать куда подальше. Ежемесячно только в Московской области отправляют под запрет одного-двух священников. Это очень много. За год получается десять-пятнадцать человек. А рукополагают за это же время около 100 человек. Путем нехитрых подсчетов приходим к выводу, что не менее 10% духовенства – «производственный брак». И это только те, кто совершил каноническое преступление. А добавьте к этому различные семейные нестроения, за которые сана не лишают, но которые изрядно портят и даже ломают жизнь. Достаточное количество священнических семей живет  раздельно или под одной крышей, но как соседи - такой негласный развод. Во многих семьях портят жизнь супругам свекрови, тещи и прочие родственники. Матушка нашего знакомого священника, подстрекаемая матерью и бабушкой, которая двоих мужей свела в могилу, а третий от неё просто сбежал в неизвестном направлении, постоянно устраивала концерты с разводами – и в общагу уходила, и к маме уезжала на полгода, и архиерею писала жалобы, и сплетни про собственного мужа распускала. Эпопея закончилась со смертью бабушки. Когда стало некому влиять, все проблемы снялись сами собой.
Один знакомый пожилой священник, которому прихожанка жаловалась на неверующего мужа, и сказала: «Мне бы надо было замуж за священника выходить!», ответил ей, махнув рукой: «Не все то золото, что блестит!». Золотые слова!

Да и апельсинов в священнической жизни как-то не особо много. Почему-то распространено заблуждение, что священникам неведомо слово «проблема», что все у них шито-крыто-чисто-гладко. Не жизнь, а сплошное счастье. Я сама много раз сталкивалась с такими рассуждениями. Начинает кто-нибудь жаловаться на какие-то неурядицы, трудности, я в ответ говорю что-то вроде «Да, проблем очень много, у нас вот то-то и то-то», а на меня смотрят с недоверием или как на человека, который хочет обмануть: «Ой, да уж у вас-то какие проблемы!» Люди считают, что священники и их домочадцы не подвержены никаким бытовым горестям – не болеют, не ссорятся, ничего не боятся, всегда в отличнейшем настроении, не имеют никаких неприятностей по службе или работе, что их дети от рождения обучены хорошим манерам и просто сгорают от желания делать уроки и мыть посуду. Конечно, все не так.