Если честно, жутковато мне про это рассказывать. Ну да печатать - не языком молоть, попробую.
Я в советские времена, да и позже, кучу художественных книг на историческую тему перечитала. А что еще можно было в советские времена читать - историю (хотя и порядком перевранную) да сказки. Попадалось и про готов, интерес к которым возник почему-то еще в раннем возрасте, я уже тогда откуда-то взяла, что это - очень плохие люди, а подробностей набиралась уже потом. Но не о том речь. Просто во всех романах, повестях и маленьких рассказиках, где хоть как-то упоминались готы, упоминалась и такая строчка: "Перун боже, не мучь жемайта, мучь гота, рудого пса". Поначалу я думала, что это авторский вымысел, но в третьей по счету книге, написанной профессиональным историком, было объяснение: это строка из древней песни, которая, тем не менее, дожила в Литве почти до начала девятнадцатого века, меж тем как готов там не стало более тысячелетия назад. Жемайты - это одна из литовских народностей. Но книги-то были про славянские земли... Такое вот предисловие.

Стояло невероятно жаркое лето 2000 или 2001 года, уже точно не помню. Дождей не было с месяц или больше, плюс жара неимоверная. Ужас и кошмар.
Поехала я торговать на небольшой базарчик, который находится на самой-самой окраине нашего города, на Абакумова. Ехать было далеко, минут сорок, а то и больше. Старенький, советских времен автобус полз медленно-медленно, внутри битком, душно и неудобно. Слава Богу, мне удалось занять место, но такое неудобное - заднее, у самой двери, ноги свисали над ступеньками, руки с трудом удерживали тяжелые сумки. За окном проползали пейзажи, характерные не для большого индустриального города, а скорее для ооочень отдаленной деревни - старые хаты, сады, огороды и просто незаселенные участки. У нас если за участком земли не ухаживать, то он превратится не в пустырь, а в кусок степи, манящий разнотравьем. Вот это за окнами и проплывало.
Не знаю, как это вообще в таких условиях возможно, но я слегка задремала. Не то чтобы уснула, нет - то на минутку забывалась тяжелой, душной дремотой, то мало-мальски возвращалась в реальность и смотрела в окно на эти хаты, огороды и кусочки степи - и какой-то болью веяло от этой земли, болью давней, но незаживающей. Я и прежде часто там ездила, и порой что-то такое доносилось до сознания, но не с такой силой. Хотя если учесть это состояние "между сном и явью"... В конце концов я совсем отрубилась, но через некоторое время вдруг подскочила, словно от толчка. Сон моментально улетучился, да какой там сон - меня преполняла странная энергия, удивительная сила, а в голове звучала не менее странная песня. Сказать - красивая - значит ничего не сказать, у нее была сказочно, божественно прекрасная мелодия, а слова... Не на русском и не на украинском, а на чем-то среднем и со странными окончаниями, и время от времени в ней повторялась та самая строчка, про Перуна и готов. Ею заканчивались некоторые куплеты, а рифмы были не везде, и присутствовал совершенно незнакомый мне акцент, очень мягкий. Звучала быстро, времени запомнить не было, а нахлынувшую энергию я употребила на то, чтобы сдержаться и не запеть ее на весь автобус, хотя и понимала, что сделать это стоило. Проклятые предубеждения насчет "что люди подумают"!!!
В памяти задержались лишь три-четыре куплета, которые в уме тут же переиначились на украинский язык (к нему она все-таки была ближе) и в которых я сразу же "навела" рифмы и привычные окончания. Возможно, часть этого запомнившегося я уже сама досочиняла, рифмую-то я на лету, хотя и не поэт. И мелодия упростилась до моего восприятия. А песня была о боли земли, о разрушениях и ранах, нанесенных ей врагами, о темной пелене, закрывшей солнце; о запустении и бессильной жажде мести и о том, что эта боль не пройдет никогда. И небезызвестная мне строчка. понятное дело.
Песня была длинной и оборвалась так же резко, как и началась, многое прошло просто мимо сознания. А то,что осталось, я тут же, в автобусе мысленно обработала, и иногда напевала, чтобы не забыть.

Прошло пару дней. Дождя так и не было, уже вошло в привычку постоянно смотреть на небо в поисках хоть маленького облачка, но тщетно - уже давно ни малюсенького не появлялось. Я возилась в летней кухне, готовила обед. Андрюха играл на улице, ему тогда было лет шесть. Готовить - тяжкий труд, да еще в такую жару, и чтобы немного скрасить эту повинность, я распевала раз за разом песню, ту самую. И вдруг спустя некоторое время замечаю: яркий солнечный свет, бивший в окно, померк. Неужели?..
Я выбежала из кухни и остолбенела. Небо, как и прежде, было безоблачным. Безобразно голубым и ясным, но за одним исключением. Прямо передо мной, в том месте, куда я подняла глаза, посреди неба висела туча. Не очень большая, но угрожающе темная, а вовсе не белое облачко. Мне стало страшно. Я метнулась на улицу, забрала оттуда Андрюху. До меня медленно доходило, что же я по сути творила...
Туча еще какое-то время повисела там. а потом медленно уплыла. Дождя так и не было, и еще не помню сколько его не было.
А через день после того в газете написали о жуткой грозе, разразившейся над каким-то небольшим городком то ли в Германии, то ли в Австрии. Газетчиков эта гроза привлекла тем, что были побиты все рекорды по количеству попадания молний в строения. На кирхе крышу разнесло, кучу домов переколошматило... О жертвах не помню, были или нет. Совпадение, наверно.
Я тогда решила больше этого не петь. Но несколько раз нарушала данное себе обещание. Каждый раз после этого начинался дождь, порой совершенно неожиданный.